Начала читать рассказ Риммы Глебовой "За что?", и задумалась над задачами, которые писатель ставит перед собой при написании прозы. Чего он добивается, садясь за рабочий стол? Внести свой вклад в воспитание гуманизма и в исправление человеческой натуры? Но ведь давно известно, что изменить посредством книги до сих пор никого не удалось.
     Тогда, возможно, автор преследует другие, более скромные цели, может он хочет открыть читателю глаза на бесконечный, изменчивый внешний мир или мир внутренний? Но тут его ожидают неприятные сюрпризы. Со времен Джейн Остен, когда редкий мужчина считал образованной ту женщину, чей ум развит обширным чтением (чаще было достаточно умения играть на фортепиано, приличной вышивки и натюрморта), человечество сильно поумнело и черпает информацию не столько из художественной литературы, сколько из Интернета и телевидения. Кроме того, если уж не сидится, можно взять билет и махнуть в любую точку земного шара. Было бы желание, а уж средства найдутся. Что касается лабиринтов сознания, то наш современник сыт по горло литературными изысками на эту тему.
     Но может быть, речь идет всего лишь о развлечении публики? Может быть, писатель пытается скрасить ей жизнь своими фантазиями. Тем более что жизнь современного человека, увы, нельзя назвать разнообразной. Как бы там ни было, лично я склоняюсь к последнему. Мне кажется, взяв в руки книгу, читатель рассчитывает найти в ней легкое остроумное чтиво полное фантазии и жизненных наблюдений.
     Понятно, что тут речь не может идти о чем-то примитивном, прямолинейном, надуманном с вымученной моралью напоследок, поскольку за чтение деньги требовать как-то не принято. И тем не менее, любители подобного время препровождения находятся. Кому-то, видимо, нравится ходульная дидактика подобных произведений, их ничем, кроме дурного вкуса, не оправданная, сентиментальность. Что ж, как говорится, о вкусах не спорят. Но на мой вкус, куда лучше фантастика, мифический реализм в духе Маркеса, романтизм Хемингуэя, в крайнем случае, детективы.
     На этот раз вопреки своему творческому методу Римма решила выступить в другом жанре, в рассказе используется поток сознания. Она, если можно так выразиться, играет на чужом поле. И поскольку повествование ведется от первого лица, будет правильно начать с главного действующего лица. Что же собой представляет человек, чей внутренний монолог нам представлен? Вопрос этот далеко не случаен, поскольку внутренний мир не всякого человека интересно рассматривать под микроскопом. Хотя именно этим занятием автор предлагает нам заняться.
     Образ убогого завистника и эгоиста, который встает со страниц рассказа Риммы, не кажется мне интересным, не только потому, что тысячи раз описан в русской и зарубежной литературе, талантливо, с выдумкой и прекрасным языком. Именно этому образу посвящал свои произведения целый легион писателей, от Гоголя до Чехова, от Кафки до Рота. И нам было неважно, что мы изучаем под микроскопом жизнь маленького человека, она была не менее увлекательна, чем роман, полный приключений. Секрет подобной реакции раскрывается просто: Акакий Акакиевич Гоголя выписан гениально (что интересно, в третьем лице), а Замза Грегор из "Превращения" Кафки с не меньшим талантом и необычайной достоверностью, чего не скажешь ни о самой Римме Глебовой, ни о её герое. И как она ни старается придать ему интеллигентскую внешность это у нее получается не лучше чем у Марининой, вознамерившейся после милиционеров и преступников, ни много ни мало, изобразить интеллектуала. Как говорит мой муж, при желании и соответствующей сноровке, можно сымитировать любой человеческий образ, любой характер, кроме характера интеллектуала. Чтобы изобразить его, нужно им быть.
     Но вернёмся к рассказу. Уже на второй странице становиться ясно, к чему ведет автор. Таким образом, унылая мысль о том, что никаких открытий ждать не приходится, не стимулирует читать этот опус. Помогло мне дочитать рассказ сознание навязанной роли, роли оппонента и больше ничего. Моим постоянным спутником в этом процессе было недоумение. Зачем женщине, не слишком хорошо знакомой с мужской психологией, пытаться описывать мужчину изнутри? Зачем применен поток сознания, если фантазии автора едва хватает на незамысловатые сюжеты типа "мальчик девочку любил"? Поистине, задача, которую Рима поставила перед собой, невыполнима. В стремлении прыгнуть выше головы, Рима не обращает внимания на частности.
     Не в этом ли причина появления перлов, вроде "… я переехал в другие места" или "Но если бы она не сказала, я бы и не понял, что изнасиловал". И это говорит герой в середине рассказа, герой, который до сих пор рассуждал более-менее здраво в рамках своих интеллектуальных способностей. В любом случае он не производил впечатления полного дебила. Я готова поверить, что во время секса мужчины думают отнюдь не головой, а несколько другим местом, но в то, что способность правильно оценивать свои поступки к ним так и не возвращается, при всем моем феминизме, я поверить не могу. Уж на трезвую голову отличить согласие от сопротивления может каждый мало-мальски грамотный человек. А чего стоят его планы удушения собственной жены! Как это он себе представляет, задушить, опустить в ванну (алкоголь в крови найдут), и представить всё, как несчастный случай. Даже любитель детективов тут же обнаружит ошибку: воды в лёгких не найдут, и - прощай несчастный случай - упекут в тюрьму за убийство.
     Теперь несколько слов хочу посвятить стилю рассказа. Признаюсь, это - первое, что бросается в глаза. Действительно, стилистическая небрежность, обилие слов-паразитов просто подавляет. Пересчитала их на первых двух страницах и, для наглядности, продемонстрирую результаты:
     так - 10 раз; там, тут, тот и т.п. - 8; почему-то, потому что, что-либо, то же - 33 раза; ничем, ничего - 4; остальные (ну, все, еще, это, где, потом, но и прочие "КАКи") вычислить невозможно, поскольку их сумма достигает поистине астрономических размеров. Не хватило терпения. А если их убрать, то рассказ сократится наполовину. Многие скажут, - чепуха, можно подчистить текст и все образуется. Но я не соглашусь по двум простым причинам. Во-первых, чтобы отредактировать, его нужно переписать заново. А во-вторых, что тогда делать с логическими нестыковками, с ходульностью героя, с неправдоподобностью его реакций, с убогостью замысла?
     Напоследок, хочу добавить о излюбленных словечках из арсенала Р.Глебовой. Я ни разу не читала и не слышала ни одного её рассказа, где бы было пропущено слово "противный" (в нашем сегодняшнем случае 3 раза). Ещё одно постоянное: "не понял\а, не понятно" и т.д. В данном же тексте, кроме старых привязанностей, я обнаружила несколько новых прилипчивых выражений, как-то: "тошнит" (4 раза на 8 страниц) - впечатление, что у автора в результате вынашивания развился токсикоз на собственного героя; "накажут" и однокоренные (9 раз). Не буду упоминать несколько других, которые использованы по 2 раза в одной или двух соседних фразах.
     Стоит ли продолжать? Главная мысль, родившаяся в итоге у меня была проста и совпадала с мыслью героя.
     "А не утопить ли мне Риму за такие писания". - Подумала я переворачивая последнюю страницу. Что если еще кому-нибудь пришло это в голову? А?
     Не стоит ли, Римма, перестать писать подобную ерунду? Подумайте об этом. Береженного Бог бережет.
    
     P.S. После чтения моей реплики на заседании клуба (18.11.04) Яков Шехтер обвинил меня в желании загнать Римму в старое русло, после чего заявил, что стоит послушать "действительно умную женщину" (т.е. Анну Файн).
     Во-первых, я надеюсь всем понятно, что моё высказывание вызвано не рутинной привычкой или любовью к подобному творчеству. Причинами такого отношения являются лишь полное отсутствие мастерства и авторской фантазии в данном шедевре.
     Во-вторых, в отличие от Анны Файн, при всём моём к ней уважении, я не отношусь к разряду настолько умных женщин, чтобы всегда соглашаться с мнением Якова Шехтера. Я предпочитаю числится в его реестре "бесконтрольной" дурой, но имеющей право на собственное мнение. Не хочу уподобляться Шехтеру и вгонять его в другое русло, (как он хотел поступить со мной), но всё же я бы порекомендовала ему хотя бы для разнообразия вести себя потактичней, если он хочет считаться интеллигентным человеком. (19.11.04).